Общие страхи, общий враг-“посредник”, отсутствие видения и иные причины, мешающие грузино-абхазскому диалогу
07 იანვარი, 2021
0
Уходящий год в мировой памяти останется сложным. Причин тому множество. Одна из основных – коронавирусная пандемия. Но были в 2020-ом и позитивы. Один из них – высказанное Абхазией впервые за долгие годы желание говорить и сотрудничать с Тбилиси. Последует ли за этим что-нибудь конкретное – пока сказать сложно. Но сам факт того, что необходимость общаться наконец осознанна, бесспорно позитивен.
О необходимости диалога и сотрудничества в Сухуми открыто заговорили еще в начале текущего года. Соответствующее заявление сделал тогда еще кандидат в “президенты” Аслан Бжания. В последствии, на фоне все большего охлаждения российско-абхазских взаимоотношений, а позже и вовсе проявления откровенно недобрых и недружеских намерений Москвы, подобные заявления были сделаны и другими представителями Сухуми. Показать “стратегическому другу” истинное лицо Россия решила в самый тяжелый момент – в период разгара пандемии, перекрыв Абхазии кран финансовой помощи, устроив фактическую медицинскую блокаду, практически полностью “запоров” туристический сезон и т.д. Оказавшись в кризисной ситуации, новое руководство Абхазии стало искать пути выхода из тупика, не отказываясь от “стратегического партнерства” с Россией, но ища альтернативные возможности. Однако Москве, долго и планомерно загонявшей Абхазию в этот кризис, поиск альтернатив очень не понравился: она напомнила Сухуми присланную еще при прежних властях, в декабре прошлого года “Программу формирования единого социально-экономического пространства на основе гармонизации законодательств”, предполагающую, по сути, социально-экономическое порабощение Абхазии Россией. Сухумским властям, несмотря на долгие попытки растягивания времени, пришлось таки под натиском российского “друга” принять 12 ноября этот документ. Но прекрасно осознавая, чем для Абхазии закончится последующая его реализация и что окончательная аннексия Россией уже не за горами, Сухуми попыток поиска альтернативных путей не прекратил.
И появился второй документ, имеющий амбицию защиты интересов Абхазии: в “Концепции внешней политики Абхазии”, а именно пункте 2.3 впервые за долгие годы была прописана возможность общения с Тбилиси («Республика Абхазия допускает возможность создания условий для формирования дополнительного формата многоуровневых переговоров между Грузией и Республикой Абхазия, в рамках которого появится возможность обсуждать с грузинской стороной вопросы, представляющие взаимный интерес и решение которых в рамках Международных Женевских дискуссий не представляется возможным»). Несмотря на активный протест пророссийской оппозиции (заявившей, что в случае реализации этот пункт «не только отодвинет на второй план Женевские дискуссии, проходящие согласно договоренностям Медведева-Саркози, но и понизит статус переговорного процесса, а из-за изменения статуса переговоров Абхазия может не только лишиться международных посредников, но и формально вернуться к периоду до международного признания”), абхазское руководство не стало возвращать утвержденный Асланом Бжания документ на рассмотрение “парламенту”. Это значит, что намерение Сухуми, прописанное в пункте 2.3, остается в силе.
Да, пару дней назад был момент, когда под натиском пророссийских оппозиционеров-реваншистов представители команды Бжания вроде как пошли на попятную (как заявил на рассмотрении документа в ответ на претензии политических оппонентов “министр” иностранных дел Даур Кове, мнение оппозиции о том, что возможный новый формат – это “переговоры тет-а-тет, без посредников”, безосновательно, поскольку “ничего подобного в Концепции нигде не написано”). Но позже, 25 декабря, в интервью секретаря “Совета безопасности” Абхазии Сергея Шамба грузинскому телеканалу “Мтавари” (“Главный”) речь опять шла именно о прямом диалоге. “Нормально было бы, если есть конфликт, есть соседство, говорить и договариваться друг с другом” – заявил Шамба . Он еще раз подтвердил, что Сухумские “власти” готовы к прямому диалогу с Тбилиси, несмотря на то, что собственные “красные линии” есть у обеих сторон. Шамба обосновал необходимость возобновления прерванного некогда диалога ”существованием экономических и гуманитарных вопросов, требующих решения именно путем прямых переговоров". При этом он отрицательно ответил на вопрос о существовании предварительных условий начала таких переговоров.: “У абхазской стороны каких-либо заранее подготовленных предложений нет. Мы просто неоднократно заявляли, что готовы говорить”. Что касается опасений абхазской оппозиции, что подобный новый формат переговоров может негативно повлиять на Женевские международные дискуссии, Шамба этого мнения не разделяет и уверен, что “чем больше будет каналов для контактов сторон, тем лучше, да и в целом лучше говорить друг с другом, чем воевать”.
Это не первое подобное заявление секретаря “Совета безопасности” Абхазии. О необходимости начала диалога и сотрудничества с Тбилиси Шамба говорит уже почти год. Были подобные заявления и со стороны Аслана Бжания, ряда других абхазских политиков, а также предпринимателей, студентов, рядовых жителей Абхазии в соцсетях. Из Тбилиси все это время тоже звучали заявления о том, что переговоры необходимы, что мирному урегулированию альтернативы нет и что грузинские власти готовы для расширения неформальных переговоров с осетинским и абхазским обществами. Но все эти заявления были лишь фрагментарными, проактивной же позиции Тбилиси до сих пор не проявил. А под конец года министр иностранных дел Давид Залкалиани и вовсе заявил тому же грузинскому телеканалу “Мтавари”, что на данном этапе грузинская сторона начинать прямые переговоры в каких-либо новых форматах не намерена.
Главная причина тому – точно те же страхи (опасения по поводу возможной эрозии единственного на сегодняшний день Женевского международного переговорного формата и разговора тет-а-тет), которые “обуревают” пророссийскую абхазскую оппозицию, активно протестующую против пункта 2.3. Грузинская сторона точно так же не доверяет и так же опасается прямого диалога с Сухуми из-за России (хотя с общим врагом – той самой Россией почему-то безо всяких страхов уже годами ведет прямой диалог в формате “Абашидзе-Карасин”). “Довольно отчетливо заметно, откуда идут те тенденции, которые мы наблюдаем в Сухуми в последнее время: Россия всячески пытается откреститься, дистанцироваться от обязательств, взятых ею Соглашением 2008 года о прекращении огня и от обязательства о неприменении силы. Она говорит нам, “оформляйте этот документ с ними [с Сухуми и Цхинвали – ред.]”. Но так ничего не получится!” - заявил министр Залкалиани.
А вот грузинские аналитики, в том числе бывшие дипломаты, имеющие весомый опыт участия в Женевских международных дискуссиях, а также оппозиция считают пассивность Тбилиси неприемлемой. По их мнению, оформленный 12 ноября между Москвой и Сухуми документ ускорит аннексию Абхазии Россией, поэтому Тбилиси должен использовать все возможные рычаги, чтобы если не остановить этот процесс, то хотя бы оттянуть его “до лучших времен”.
По мнению конфликтолога, члена политсовета оппозиционной партии “Лело” Георгия Канашвили, диалог не являлся бы проблемой, если бы у нынешнего руководства Грузии была конкретная, последовательная концепция взаимоотношений с Сухуми и Цхинвали. В таком случае, считает он, вполне можно было бы найти взаимоприемлемый формат и уже были бы осуществлены конкретные шаги. “У правящей партии – ”Грузинской мечты” просто нет концептуального видения того, что вообще делать с конфликтами. Представители действующей власти считают любую активность в этом направлении рискованной в том смысле, что любой шаг, по их мнению, будет раскритикован оппозицией, тем более – на фоне затянувшегося внутриполитического кризиса. Они ведут себя стратегически неверно, отодвигая в сторону государственные интересы из-за текущих внутриполитических событий. На мой взгляд, такая пассивность абсолютно неправильна, вредна. Но если до сих пор наши чиновники, как правило, делали ответные заявления лишь после того, как звучали какие-то заявления с той стороны, то в последнее время мы наблюдали и вовсе молчание официального Тбилиси в ответ на проактивность Сухуми. Под конец лишь так – видимо для ушей наших европейских партнеров была сделана пара заявлений типа “мы тоже готовы делать что-то. И это пока все” – говорит Канашвили.
Разделяет его мнение и бывший заместитель министра иностранных дел Грузии, один из лидеров оппозиционной «Европейской Грузии» Серги Капанадзе. Он объясняет пассивность официального Тбилиси, в том числе, “отсутствием независимых государственных институтов”, но подчеркивает, что подобная позиция правящей партии позиции страны и народа стратегически все же не меняет. „Существование лишь декларативной политики напрямую связано с нашей главной бедой – неспособностью институтов самостоятельно принимать решения, тем более – смелые, а также отсутствием видения. Созданная Бидзиной Иванишвили система обусловливает парализованность работы во многих направлениях. Но одно дело – что думает и делает, а вернее не делает нынешняя недееспособная власть, а другое – чаяния и отношение народа Грузии к Абхазии, к Цхинвальскому региону, к их населению. Отношение это лишь позитивное, ориентированное на примирение и выстраивание на будущее доверительных, самых теплых взаимоотношений. Поэтому надеюсь, в будущем проблема реально начнет решаться, произойдут подвижки в плане свободного передвижения, человеческие взаимоотношения начнут развиваться, как и сотрудничество в области экономики, торговли, других сферах вне политики“ – заключает Капанадзе.
А директор Ассоциации реформ Грузии (GRASS) Паата Гаприндашвили предлагает сторонам незамедлительно начать интенсивный диалог в т.н. формате 1.5. “Нам здесь, в Тбилиси пора осознать, что борьба за Абхазию (как и за Цхинвальский регион) идет не только между Грузией и Россией, борьба идет между Москвой и абхазским обществом. Да, опроса населения на эту тему мы там не проводили (по понятным причинам это невозможно), но поверьте мне, большинство жителей не желает вхождения Абхазии в состав РФ” – говорит Гаприндашвили. По его данным, на недавней встрече с Асланом Бжания президент России Владимир Путин “с присущим ему цинизмом “посоветовал” г-ну Бжания прекратить “заигрывания” с Тбилиси во избежание “обиды” Москвы и нанесения ущерба “дружбе”. “Что реально значит “дружба” в понимании Москвы – прекрасно понимает и лично Аслан Бжания, и подавляющее большинство населения Абхазии. Ведь недавно ее практически силком заставили принять очередной аннексионный документ [“Программу формирования единого социально-экономического пространства на основе гармонизации законодательств Республики Абхазия и РФ” – ред.], который вызовет социально-экономическую ассимиляцию Абхазии в Россию” – заявляет Гаприндашвили. По его мнению, диалог не только нужен, но и возможен в соответствующих взаимоприемлемых форматах. “Например, в свое время Сергей Шамба говорил о необходимости начала неформальной дипломатии, неправительственных организаций. А я бы добавил, что абсолютно возможно формирование интенсивного диалога в т.н. формате 1.5. Такой формат дает возможность соответствующим представителям Тбилиси и Сухуми, так сказать, безболезненно проводить встречи за одним столом и обсуждать сотрудничество в областях торговли, образования, медицины и т.д.” – заключает Паата Гаприндашвили.
Екатерина Цанава
_______________________________________________________________________________________________________________
Материал подготовлен в рамках совместного проекта информационного агентства „Акцент” и неправительственной организации GRASS, осуществляемого при финансовой поддержке Открытого Информационного Партнерства (OIP).
![Untitled1_001[1].jpg](https://grass.org.ge/uploads/image/2018-12-17/141.jpg)